перемены в жизни лагеря намечаются. И два дежурства по ба¬раку подряд — это что-то вроде щедрого подарка от доброго барина. С какой стати? Подарки в зоне просто так не делаются. Значит, придется взамен либо кого-то, как Урюка, по голове грохнуть, либо еще чего похлеще отмочить. Но при чем тут Красная Армия?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Вадим да и, пожалуй, все остальные зэки барака сразу пос¬ле побудки, едва продрав глаза, почувствовали серьезные из¬менения в окружающей обстановке.
Насторожились, переглядываясь.
Удары в подвешенный на столбе рельс не столь громкие, как всегда, и не столь частые. Да и все не так, как прежде. Еще вчера конвой подгонял, орал благим матом: бегом в туалет, бегом в столовую! И бежали, опережая команды. Особенно в столовую, где их ожидали черпак баланды, полпайки хлеба в зубы, жи¬денький чай, на чай непохожий, сухарь, чтоб в кружку макать.
Потом развод.
А тут вдруг конвой молчит, не,подгоняет, только короткие четкие команды отдает. Зэки, почуяв неладное быстро топа¬ют, следуя распорядку без дополнительных матерных команд. Ожидание худшего на лицах отпечаталось.
Все напряжены до предела, дальше некуда.
И вдруг в столовой увидели нечто невообразимое—чистота и порядок кругом. Ничего подобного прежде не было. На завтрак дали горячий густой суп из рыбных голов с крупой и картош¬кой. Вместо чая сладкий кисель, а к нему два ломтя хлеба допол¬нительно. Будто перед смертью решили накормить до отвала.
Зэки молча расселись по местам.
Они давно усвоили, что любое изменение в режиме — к беде. Десять минут отводится на завтрак. Но и тут никто не подго¬няет. Конвоиры молча стоят. В столовой нарушает тишину только стук ложек да дружное чавканье.
