плечами, ссутулившись, мотнул головой, выждал чуток и за¬пил рассолом, плеснув второпях на грудь с наколками.
—Бррр…
Минуты две сидели молча. Наконец взгляд у Дйкого стал более или менее осмысленный, он вытряхнул на ладонь из бу¬тыли огурец, сжевал, вытер руки о полотенце, висевшее на сту¬ле, ухмыльнулся блаженно.
— Вот теперь, Вад, нормалек! Говори, чего пришел.
Стасов выждал минуту, глядя в стол.
— Что с « макаронами » ?
— Значит, так… Ш Дикий сплел руки над головой, потя¬нулся. — Я вчера, чтобы прокачать обстановку, смотался на станцию. Походил, поглядел по сторонам.
— Чего увидел?
— Увидел… Четыре вагона в тупик отогнали, они там и сто¬ят. Наш вагончик посередке, на нем мелом вверху кругляшки нарисованы, издалека заметно.
— А теперь слушай меня внимательно, Дикий.
— Слушаю… того… внимательно.
— Какого хера ты поперся на станцию?
— Дык… поглазеть.
—Глазелки бы тебе вышибить. Сначала левый, потом правый.
— Чего так?
— Тебе ясно’было сказано, что высовывать нос без моего разрешения в таких делах непозволительно.
— Какие тут дела? Я близко не подходил. Со стороны на вагон поглядел.
— Хоть на это ума хватило.
— На что хватило?
— На то, чтоб руками вагон не щупать и не заглядывать внутрь.
— Да говорю ж, Вад, все нормалек. Железнодорожник стрелку переводил, я подошел к нему, спросил, чего вагоны в тупике стоят? Он сказал, что туда всегда «откатку» отгоняют.
— Что это означает?
— Дык, того… — Дик нервно провел ладонью по клеенке. — Ну… когда паровоз плохо тянет, последние вагоны от соста-
Бандит на линии фронта
ва отцепляют и в «откатку» оттаривают. Прицепят погодя к другому паровозу.
— Дальше что?
— Чего прицепился? Все путем…
—- Тогда чего глаза воротишь, каким путем? — Вадим стук-нул ладонью по столу. Щ Колись, как дело было…
— Как было как было… Че спрашиваешь-то? — Дикий еще раз глотнул рассол из бутыли, пальцами вытер губы. — На пер¬рон запрыгнул, а там красноперые… Я их сразу не приметил. Я к вокзалу, они за мной. Деваться некуда. Убегать не стал. Руки заломили, поволокли…
Чего замолчал, колись дальше.
Стасов внимательно посмотрел на настенные часы с гирь¬ками на цепочках, потер пальцами веки. Вот все и расстави¬лось по местам.
— Того… — Дик прикусил губу, зыркнул по сторонам. — Привели, значит, в избу, где труба, ну, чтобы воду в паровоз закачивать…
— Закачали воду?
— Не-а… — Дикий ухмыльнулся, махнул рукой. — Спра-шивают, чего по путям шляешься? Я объяснил, чего топчусь: говорю, все путем, спешил напрямую к станции, потому до¬рожку второпях и срезал. Обыскали, как водится, опосля до¬кументики полистали, чего-то записали и сказали, чтоб сва¬ливал к еб…ой матери.
— Ты и свалил.
Свалил.
Кто еще из наших знает, что «макароны» на Харьков я отправлял?
Никому невдомек, Вад. Я уговор помню. Валет и Митяй вагон с «макаронами» здесь, на товарной, принимать будут, что там внутрях, они в непонятке.
— Про застрявший вагон, еще кто-то знает?
— Валет и Митяй, сказал же…
— Никто больше?
—Ты че, я не дешевый фраер, чтоб языком зазря молотить… Что в коробках взаправду упаковано, только мне известно.
— Повспоминай хорошенько, может, где-нибудь по пьянке сболтнул лишнее, у тебя такое случается.
