— Вряд ли напишут, тогда и про нас надо будет написать, как мы его брали… — Пашка посерьезнел, разглядывая себя в зеркале.
— Чего ты все крутишься перед зеркалом?
— Да вот все печалюсь, что на дешевые понты решил взять Парфена, господин Воронцов.
— По ходу видно будет… Прихорашивайся, а я пока в со-седней комнатке посижу покумекаю, только не надо меня от-влекать.
— Да сиди себе кумекай на здоровье. Ты ведь сегодня за главного. А я так, на побегушках. Бумажки парфеновские за¬одно полистаю.
— Погоди. Вот эти две бумажки я возьму. — Воронцов вы-тащил из папки два листа. — Хорошенько в содержание вник¬нуть нужно.
— Чернильницу для чего берешь?
Письмо хочу написать.
— Кому?
— Климу Ворошилову.
— Ты того… дошутишься когда-нибудь.
Сплюнь.
Пашка сплюнул. Через левое плечо.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
В тесном дворе стояла легковая машина.
Карета подана, господин Воронцов. — Пашка открыл дверцу, склонив голову. Рукой зачем-то на капот показал.
Мерси, сударь.- Андрей обошел машину спереди. — Сегодня ты в качестве шофера
— Я кучер по легенде, а рулишь ты. Как роли Грознер рас-писал, так и сделаем. Нет, ты только посмотри, машина-то совсем новенькая — КИМ-10. Красавица девка!
— Распорядок такой — я по городу баранку кручу, а ты за городом.
— Слушаюсь.
— Вольно.
