в сторону.
Удовлетворенно причмокнул. На этот раз мундиры пулями не повредил. Как говорится, век живи — век учись. Кровь толь-ко на одном мундире, а мундир обер-тфюрера, который как раз и нужен, в полном порядке.
Огляделся. Колонна пленных скрылась за поворотом, а сле¬дом никто не двинулся. Никого вокруг, что и следовало ожи¬дать. Только на основной дороге прогудел мотор, и все стихло.
Он быстренько переоделся, документы рассовал по карма-нам. И заодно, как говорится, прикарманил портсигар, зажи-галку и флягу. Флягу, немного подумав, решил не прикарма-нивать. Открутил крышку, нюхнул, глотнул. Коньяк! Допил содержимое, пустую флягу бросил в кусты, туда же затащил трупы.
С глаз долой — из сердца вон. Не скоро найдут имперского советника связи и сопровождавшего обер-фюрера.
Воронцов одернул мундир, поправил воротничок, уселся в машину и осторожно выехал на развилку.
Выругался сквозь зубы.
На обочине стояла Ольга, опустив руки, и растерянно смот¬рела по сторонам, плащ лежал возле ног. Мимо проезжали гру¬зовики. Машина, замыкавшая колонну, остановилась возле Ольги. Из кабины выпрыгнул блондин, держа в руке фуражку и приветливо улыбаясь. Подошел к Ольге.
Андрей подрулил и, не покидая места водителя, сказал, глядя перед собой:
— Что тут у вас происходит, почему отстали от колонны?
— Да вот… — Блондин повернулся, погасил улыбку, по-спешно надел фуражку, вытянулся.
— Что «вот»?
— Господин обер-фюрер, женщину надо подвезти. Стоит одна. Красивая. Не пропадать же ей.
— Продолжайте движение. — Воронцов двумя пальцами показал, куда следует двигаться. — Я ее подвезу, если, конеч¬но, она того пожелает.
Блондин все правильно понял. Быстренько вернулся на свое место и грузовик покатил дальше.
— Ольга! Ты чего здесь делаешь, какого лешего?! Тебе что было сказано? Еще немного — и тебя бы увезли! И все!
— Андрей! — Ольга приложила ладони к щекам. — Я боль¬ше так не могу!
— Можешь! Быстро в машину! Вот сюда… на заднее.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
Кройс понемногу приходил в себя после увиденного. На не¬рвы он никогда особенно не жаловался, но смотреть, как кром¬сают вдоль и поперек «непобедимую и легендарную» Красную Армию, оказалось очень даже не просто.
С полчаса тряслись по бездорожью. Трясло сильно, но эта машина именно для таких поездок и предназначена. В конце концов все-таки выехали на грунтовку, покатили по лесу. Лес не ахти какой, с проплешинами, деревья то ближе, то дальше от дороги. Все вокруг хорошо просматривается.
Впереди двигалась машина сопровождения с убранным вер¬хом. В машине трое — шофер и двое автоматчиков. У Дитриха тоже автомат на спинку сиденья подвешен.
— Я никак не могу понять этих русских, — раздраженно сказал Дитрих. — Зачем вести бой с заведомо превосходящими силами противника, не имея нужных средств для элементар¬ной самозащиты? Самоубийцы…
— Мне это тоже не совсем понятно. — Пауль полной грудью вдохнул теперь уже свежий, с лесными запахами, воз¬дух. — Тем более что сражались бывшие заключенные. Конеч но, разумнее всего на их месте сдаться без боя, чтобы остаться живыми.
— Дикий народ.
— Но вы, конечно же, обратили внимание, что никто не побежал с поля боя. Насмерть стояли!
— Я и говорю, дикари, ни на что не способные!
— В данном случае, майор, вы не совсем правы.
— В чем я не совсем прав?
