— Скоро стану похож на настоящего немца. — Андрей снял каску, повесил на сучок и сказал на чистом немецком: — Прежде чем подняться, надо захотеть подняться.
— Вот теперь ты похож… на немца. Хоть и без каски. А мне что делать, я немецкий в школе плохо изучила.
— Твоя роль простая… и не очень. Самое главное, поста¬райся относиться к происходящему спокойно Постарайся как бы со стороны смотреть. Будто бы все это не с нами происходит, а как в кино. Мы на данный момент актеры. Поэтому нужно каждому из нас сыграть роль… Как в театре на сцене,
— Тебя, конечно, научили актерскому мастерству.
— Научили. А ты постарайся спокойно на происходящее
смотреть, без криков. Все это скоро пройдет.
— Без криков… Я не кричала, даже когда Илью убили.
— Правильно. Чего кричатЬ-то понапрасну? Хотя тогда можно было и покричать.
Андрей, я видела, как ты стрелял, как потом наступил на грудь раненому немцу, слышно было, как у него кости… реб¬ра затрещали. Я ведь рядом с ним упала. Он очень похож на того, что возле речки пошутил.
— У них у всех каски одинаковые, потому и похожи один на другого. Все на одно лицо.
— А зачем ты наступил на немца?
— Патроны в автомате закончились, вот и наступил.
— Это все ужасно! Я не про автомат…
— Оленька, все самое страшное, поверь мне, позади. Ты ведь сильная… Вот уж не подозревал, что ты такая сильная и разумная.
— Но сил у меня, Андрей, осталось совсем немного. Илаль- цы сильно дрожат, вот посмотри,
— Вижу, дрожат…,— Воронцов наклонился, прижал к гу¬бам ее пальцы, крепко зажмурился.
«Идиот! — подумал он. — Лучше бы Ольга осталась в Мос¬кве. Так нет ведь, поверил, что Красная Армия нанесет первый удар. А вот вам хренущки, господин Воронцов! Где он… этот первый удар непобедимой Красной Армии? Все как раз наобо¬рот!»
— Помнишь, как батюшка нам сказал после венчания? — Ольга положила ёму руку на грудь, просунула пальчик в дырку от пули.
— Не помню.
— Он сказал: придется вам претерпеть… многое. Я тогда совсем о другом подумала, а он, наверное, про то, что с нами теперь происходит, и сказал. Как ты думаешь?
Никак не думаю. То, что он сказал, не столь важно. У нас задача простая — выскочить из этого пекла живыми и не-вредимыми. И мы выскочим, вот увидйшь. Хотя, пожалуй, прав был батюшка, придется и в самом деле претерпеть… многое. И не только нам с тобой.
— А мне уже легче… Немного легче .-Когда ты ушел, я со-всем-совсем разделась, легла в ручей на спину, смотрела в небо. Вода холодная возле ушей журчит. Приятно. И совсем почему- то не холбдно, а прежде я с самого детства боялась холодной воды — Ольга рассмеялась. Оказывается, вовсе и не страш¬но. Представь себе… такое ощущение, что вода смыла с меня всю грязь. Ну, не всю, конечно…
— Придет время, и мы еще как следует отмоемся от всего этого.
Воронцов расстегнул карман мундира, достал документы, пролистал.
Обер-лейтенант Райс, — сказал он, снимая с сучка кас¬ку.
— Кто такой Райс?
— Теперь я, Оленька, обер-лейтенант Райс. Ненадолго.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ
Когда поселок остался далеко позади, Заруба свернул в лес, продрался через частокол и остановил самоходку на опушке под разлапистым деревом. Вадим только удовлетворенно хмык¬нул. Правильно Заруба место для привала выбрал. Хорошее место. Ни с какой стороны не просматривается. Даже если сверху смотреть, даже если б не под деревом стали, все равно не сразу самоходку приметишь.
