поднялся. —В деревню двигаем. Может, мирных крестьян бом¬бить не станут. Заруба, отдохни, я порулю. По местам!
В небе опять показались «юнкерсы».
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ЧЕТВЕРТАЯ
Вадим потянул на себя рычаг, зажал левый фрикцион. Пра¬вая гусеница рванула вперед. Вадим отпустил рычаг, и само¬ходка, выскочив из леса, понеслась по узкой, довольно-таки ровной дороге Мелколесье сменили разнокалиберные деревья. То справа, то слева, то спереди зеленели лужайки брусничника. Гусеницы беспощадно кромсали их.
Солнце уже поднялось высоко, его лучи скользили по ма-кушкам деревьев. На дороге лежали длинные тени. Вадим во¬шел во вкус, дергая рычаги, прижимая газ. Все нипочем — кам¬ни, ямы, кустарник, деревца невысокие. Харьковская секретная самоходка перестала рычать и фыркать, стала послушной, за¬урчала.
Он отметил про себя, что «юнкерсы» пролетели над ними и скрылись. Все правильно, не до самоходки им и не до деревень, у них другая задача. И тут вдруг как раз возле деревни машина, подпрыгнув на яме, стала как вкопанная.
Два « юнкерса », один-за другим, пролетели на малой высо¬те и взмыли в небо. Посреди деревни загрохотало. Это разгру¬зились пилоты, чтоб налегке на аэродром возвращаться. Ре¬шили покуражиться, попугать баб да мужиков деревенских, не зная, что деревушка-то пуста. Отселили загодя работящих колхозников мудрые командиры.
Ты чего творишь? — Заруба подскочил, ударившись за¬тылком о броню. — Загнал лошадку!
Степа схватил щуп, принялся замерять уровень масла.
— Все в норме, — сказал он. — А манометр почему-то за-шкаливает. Хрен что поймешь.
— Ну и хрен с ним с манометром, — произнес Стасов, при-норавливаясь. .
Приноровился, прислушиваясь к выбрыкам двигателя.
Самоходка, как капризная женщина, подёргалась немного и двинулась. С большой неохотой, но все-таки запыхтела.
Вадим включил нужную скорость, прижал газ, машина взре¬вела и ринулась в село. Теперь уже охотно ринулась.
— Ты с ней поласковее! — гаркнул Заруба. — Чего понап¬расну пришпориваешь?
— Заткнись!
Полегше, командир… раскомандовался тут…
— Над ухом не ори.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ
На окраине села Вадим сбавил скорость и стал вниматель-но смотреть по сторонам. Дороги тут не было. Огороды, огоро¬ды со всех сторон… Деваться некуда, пришлось осторожно ого¬родами пробираться меж заборов, яблонь, ломая густой кус¬тарник, деревца.
— Вот теперь не газуй! взвыл Заруба. — Тебе, командир, лошадку стегать, а не машины водить.
— Заткнись!
«Юнкерсы» сделали еще один заход и сбросили бомбы, те-перь уже на край села.
Самоходка ползла по бахчам, ломая заборы, продвигаясь рывками от дома к дому. Вокруг было безлюдно. У Вадима от напряжения заломило в висках. Все неправильно, все не так, как хотелось бы. Зацепив сарай, вырулил на широкую улицу поселка, по которой во всю прыть неслась пегая лошадка, таща за собой перевернутую телегу.
— Вад! — в самое ухо закричал Заруба. — Сейчас бомбы ста¬нут бросать, вон опять самолеты летят, дуй на полной скорости!
Вадим возражать не стая, дунул на полной, едва не задев лошадку.
— Теперь на площадь, вон туда! Там развернешься… и в сад-огород, под деревья. Мотор не глушить. Сразу же включа-ешь заднюю скорость и ногу не снимай с педали главного фрик¬циона, пока не подам команду!
