Вошли в скупо освещенный предбанник. Здесь воздух был намного чище и приятнее.
В проеме, отдернув тяжелую занавеску, появился сержант.
— Товарищ лейтенант! Тут как раз батальонный комиссар по прямой связи разговаривает. Вас обыскались!
— Еще не нашли?
— Н-нет… То есть…
— Принимай груз, сержант.
— Есть принять груз.
Аршонов сидел за столом в наушниках, склонившись над микрофоном. Увидев Воронцова, вытаращил глаза и разинул рот. Что-то хотел сказать и растерялся: в микрофон говорить или лейтенанта приветствовать?
Сдернул наушники, поднялся.
— Тебя спрашивают! — сказал он, уступая место перед мик-рофоном. Я уж думал, чего-то хреновое приключилось.
Воронцов нацепил наушники, наклонился к микрофону,
— Что там у вас? прохрипел в наушниках незнакомый раздраженный голос. — Связь, …б вашу… Связь!
— Все в полном порядке.
Воронцов поправил наушники, придвинул микрофон.
— Ты кто? — раздалось сквозь эфирное потрескиванье.
— Докладываю. Лейтенант Воронцов.
— Говори, лейтенант, не мямли.
— Чемодан с грузом доставлен на место!
— Тогда все! Пока все… Через сорок мйнут, лейтенант Во-ронцов, выходи на связь. Через сорок минут.
— Кто это был? — Андрей бросил наушники на стол, глядя на Аршонова. — Кому это ночью не спится?
Так это… комиссар третьего ранга Гаврилов. Я тоже не сразу сообразил.
— Опи…неть можно. Ему-то какое дело до чемодана?!
— Вот и я говорю… — Аршонов подошел к чемодану, развя¬зал, поднатужившись, крепко затянутый узел на ремнях, под¬нял крышку. — Елкин корень, да такое дело отметить надо!
— Отметим, Илья, немного погодя. Обязательно. Я через полчаса вернусь.
— Так ясное дело, только уж в этот раз не опаздывай.
— А вы тут покуда знакомьтесь, разбирайтесь, что к чему. Старшина обо всем доложит.
— Я тебя провожу. — Илья обернулся.Валя, чайку стар¬шине приготовь.
Вышли в продовольственный склад-подвал.
— Слушай, Андрей, в голове не укладывается — как тебе удалось чемодан отыскать?
— Теперь уже не столь важно… Что у тебя?
— Думал рехнусь… — Илья развел руками. — Грознер ма¬том крыл, допытываясь, куда ты пропал и почему я ничего тол¬ком сказать не могу. И вдруг перед тем, как ты заявился, Гав¬рилов на связь вышел… У меня челюсть и отвалилась!
— Да уж и у меня впервые получилось с Гавриловым пого¬ворить. Но челюсть на месте.
— Андрей, у меня просто слов нет…
— У Гаврилова тоже слов не нашлось.
— Какие-то государственные секреты?
— Никаких секретов. Позавтракаю, кое-что расскажу.
Ну хорошо… Кто этот старшина, похожий на гриб боро¬вик, откуда он взялся?
— Старшина наш человек. Но через сорок минут предстоит серьезный разговор с Москвой. И вполне может так статься, что старшину придется того…
_ — Как скажешь, так и сделаем… Эка невидаль! Труп по реч¬ке к немецкому берегу поплывет…:— Илья посмотрел на мыш¬ку, пробежавшую по стеллажу. — Слушай, не нравится мне это.
— Что не нравится?
— Мыши и крысы засуетились, бегают, как очумелые. Нек добру это.
— Хочешь сказать, что крысы бегут с тонущего корабля.« Так у нас не корабль вроде бы, совсем даже наоборот. Мы не в море. Побегают и перестанут.
— Не знаю, как объяснить, но что-то не так вокруг. Нут-ром чую. И Гаврилов вдруг ни с того ни с сего объявился. Да еще посреди ночи…
У меня тоже иногда от недосыпа нутро не то, что нужно, чует. Как прежде мужики говорили, если чего кажется, то кре¬ститься нужно. Как Ольга?
