— Приехали! — Заруба откинул люк. — Чего понапрасну горючее жечь? Надо его экономить… Нам до Берлина еще ехать и ехать.
— Не ПИ…ДИ. Вон два бака нацеплены. — Бодя поднялся, открыл верхний люк. Покатаемся еще.
— Младший лейтенант Васин как будто загодя обстановку просек… — Степа посмотрел в небо. — Вчера еще приказал к бою машину подготовить, вот и подготовили… В полной бое¬вой готовности машина.
— Заруба в Берлин собрался.., — тяжело вздохнул Бодя. — Так вот, я с вами в Берлин не поеду. Мне и здесь неплохо. Я по- немецки ни бум-бум. Но научусь…
— Зря ты, Вад, младшего лейтенанта переехал. — Заруба выбрался из люка. — Хотя, понятное дело, дурной Васин был… И, как моя училка про меня говорила, вспыльчивый чересчур. Ладно, не кривись. Все равно его убили бы там, внизу. Не захо¬тел с нами прокатиться, и не надо.
— И долго мы еще скитаться будем? — пробубнил Степа, вытаскивая мешок с харчами.
— Не хнычь. У нас привал, накрывай, наводчик, скатерть- самобранку.
— А я что, по-твоему, делаю? И чего это ты вдруг раскоман- довалея, Заруба?— Степа откусил сосиску, прожевал, еще раз откусил І— У нас командир один, скажи, Вад.
— Степа правильно говорит. Двух командиров не бывает. Не должно быть. У нас сегодня праздник. Живы-здоровы оста-лись и жратвы вон прихватили. Чего у нас там из выпивки?
— Да есть кое-что, — Бодя подбросил две бутылки водки и, меняя руки, поймал их. Еще раз подбросил и еще раз поймал своими ручищамй,
— Ловок ты, оказывается, —г сказал Вадим, усаживаясь на травку. — Где научился?
— В школе, в кружке «Умелые руки».
— Умелые что?!
— Да не смейтесь. Там лобзиком все выпиливали, а учи¬тель сидел на стуле, смотрел на всех и чем попадя в это время жонглировал. Мне понравилось. Он меня и подучил.
— А как же с лобзиком?
— Выпиливать на фанерке — нудное занятие. Не по мне. Но если надо будет, выпилю…
— Тут консервы, оказывается, завалялись, пряники, кол¬баса… Ух ты!.. — Степа понюхал колбасу. — Никогда такой не видел. А пахнет как! Вот только пить из чего будем?
— Э-эх, деревня! -г- Заруба осторожно поставил на траву картонный ящик. — Тут еще дополнительная закуска приго¬товлена, стаканы и ситро, чтобы запивать! Гулять так гулять, етит вашу мать! Я давно ситро хотел попробовать. Осторожно, Водя, не побей.
— Тут бить нечего, — расхохотался Водя, открывая кар¬тонки. — Все уже побито. Хотя нет, ситро целое. И два, нет, даже три стакана осталось… Закуска не разбилась. Я вот толь¬ко никак понять не могу — в селе из крестьян никого, а в мага¬зине на полках всего вдосталь.
— Чего ж тут непонятного? Начальники остались, да еще и с семьями. Их хорошо кормить надо!
— Авот тут…. — Степа пододвинул вещевой мешок и еще что-то, в толстую материю завернутое. — Тут самое главное упаковано. Водку и коньяк я из-под прилавка, из ихнего за¬гашника, вытащил, в фуфайку завернул, фуфайка в магазине на гвозде висела. У меня все в целости и сохранности! Гуляем, братцы!
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ
— Большевики, конечно, начали очень даже неплохо, тут ничего не скажешь, а закончили дурно. — Дитрих показал фу¬кой вправо и влево на поля пшеницы. — На этих землях долж- юлбыть имения, каких в Европе не сыщешь. Богатые, рос-кошные имения. И кто этой землей владеет?
— Большевики… владели, — сказал Кройс и тоже посмот¬рел по сторонам. — Теперь никто не владеет.
— Коммунисты никогда и ничем не владели, хотя все было у них под носом. Ума не хватило. — Дитрих облокотился на низкую дверцу машины, оглянулся, посмотрел на Кройса. — Теперь это наша земля. Нам принадлежит! Какую хочешь, та-
