зить, что к чему и что за гости к нему на дачу пожаловали. Хотя бы поначалу… А в дальнейшем пускай соображает, чего захочет и как захочет. Лишь бы в дом пустил, а то ведь дверь придется ломать, а бравый вояка тем временем в окно сиганет, бегай потом за ним по лесу.
— Но мы, как положено, предъявим удостоверения, иначе герой и в самом-то деле нас на порог не пустит.
— С удостоверениями тоже может не пустить и скорее всего не пустит. Запрет дверь наглухо и начнет названивать своим друзьям. А друзья у нашего героя — ого-го! Нам такие друзья и не снились.
— Да, пожалуй, ты прав, Воронцов, нехорошо получится. Хотя можно и наплевать на его звонки… На худой конец и через окно в гости зайдем.
— Грознер сказал, чтобы все тихо оформили. Без шума и пыли. Мы приезжаем в штатском, вдвоем, никого больше. Средь бела дня, безоружные. Лица молодые, открытые, добро¬душные, у меня портфель в руке. Совсем не похоже, что аресто¬вывать прибыли. Довгаль наверняка наслышан, что для та¬ких дел процедура обыкновенная: на рассвете выдернуть тепленького из постели, провести обыск — и в «воронок» про¬катиться. А мы по служебной надобности прибыли. Курьеры. Молодые, зеленые, пороха не понюхавшие, сабельного звона не слышавшие. Наверняка подумает, что по какому-то поруче¬нию с верхов пожаловали.
— Что за поручение?
— В данном случае не столь важно. Что-нибудь ляпну… Пакет из штаба Котовского. Белые по всему фронту наступа¬ют. Ленин в опасности.
— Да без тебя все понятно. — Пашка в трусах-зачем-то по-дошел к зеркалу, внимательно посмотрел на свое отражение. — Повозиться нам придется. Я внимательно полистал бумажки. Парфен Довгаль — герой настоящий, с орденами, такого не запугаешь. Пуганый. Да и с Климом Ворошиловым давно зна¬ком. Вот увидишь, ничего он подписывать не станет, хоть режь его на куски.
— Рэзать на куски нэ будэм! Зачем его рэзать, генацвале? Андрей передвигал плечики в шкафу, подбирая костюм по цве-
